(no subject)

Динамики в старых вагонах метро шипят и потрескивают так, что вместо "Осторожно, двери закрываются, следующая станция греко-Римская" ждёшь сакраментального "Люк, я твой отец!" На скамейках едут кукольные девочки и дядьки, похожие на печальных плюшевых мишек, упрятавших все наличные денги в мешки под глазами. Вот стоит вьюнош в замечательных ботинках, издалека похожих на мотки ярко-жёлтой широкой бельевой резинки, и читает Elle decor. Особо ушлый дядя натянул на нос кепку, и теперь из-под её козырька торчит время от времени зевающая челюсть. А эскалатор мурлычет бодренькую аранжировку самой летней песни в мире Santa Claus Is Coming To Town 1934 года.
"Рабочий и колхозница" прекрасны настолько, что не грех вывихнуть шею. В Яузе бултыхаются толстогузые утки, а голуби забираются в середину луж и прикидываются водоплавающими. Уже который день цветёт лох серебристый и пахнет, как слегка подпорченный леденец. У него и цветочки такие же - жёлтенькие. Самая обыкновенная уртика диоика отрастила пятнистые листья и важно стоит посередь клумбы. Скворцы на лету атаковывают друг друга, а потом несутся дальше, громко дребезжа и треща. Гуляют важные собаки и писают на памятник дворнику - заботятся о патине.

Про омофоны

Попробуйте на слух: Джейн Кобб. А теперь прочитайте глазами: Jayne Cobb.
Я - честноепиранерское! - подумала, что это тётя. А вы?